Интервью «Русскому обозревателю» от 25.07.2008 г.
РО: Что такое диомидовское движение — психопатология или очередной церковный раскол в истории России?
О. Андрей Кураев: К этому стоит отнестись серьезно. Попытки увидеть в Диомиде дурачка, больного — очень неправильная позиция.
Во-первых, есть традиционная наша церковная болезнь — это болезнь апокалипсического испуга. Во-вторых, есть излишнее благоговение к написанному в древних священных текстах и плохое умение переводить в жизнь эти тексты. Истоки их возникновения, контекст их развития не учитываются. Вот эти две причины привели к расколу XVII столетия. Сейчас, кажется, мы дозрели до нового раскола.
Вообще, все удачные, жизнеспособные расколы в истории Русской церкви — это были расколы справа, которые шли под лозунгами большей верности старине, большей верности канонам. Вот в данном случае это достаточно простое решение всех жизненных проблем выглядит так: есть корпус священных текстов, где ответы на все вопросы есть, и нельзя просто эти советы нарушать. Библия, канонические правила, святые отцы — в общем надо сказать, что все это берется в достаточной степени выборочно. То, что пришлось по вкусу данному автору, объявляется рецептом спасения.
На это накладывается еще одна особенность, характерная и для Диомида, и для многих и многих его единомышленников. Это болезнь технаря в православии. Технарь отличается от гуманитария тем, что любимый боевой клич технаря — «Не может быть двух истин! Истина только одна!». А гуманитарий знает, что между двумя точками можно провести множество прямых. Гуманитарий знает, что истин может быть много. Бывает правда художественная, бывает правда педагогическая, правда историческая, правда догматическая в конце-концов.
Технарь, обращающийся в православие, воспринимает мир православия как некую компьютерную программу. Есть дискета с написанной инструкцией, ее вставляешь, и компьютер должен четко по ней работать. Шаг влево, шаг вправо — это уже глюк, это сбой. Так же, этим людям кажется, дело происходит и с православной церковной жизнью: есть правила, их надо исполнять все и сразу. О том, что эти правила иногда исключают друг друга, противоречат друг другу, о том, что многие из этих правил столетиями Церковью не исполнялись, — об этом они предпочитают не знать. То есть не они не считают нужным спрашивать зачем, почему, по каким причинам пастырским и богословским то или иное правило было принято, и может, на этот же запрос можно ответить иначе — для современного человека. В итоге их религия примитивизируется.
И вот Диомид кажется как раз таким «своим парнем», который рубит правду-матку, а синодалы все усложняют, все-то у них дипломатия, а здесь все прямо так, ясно, четко сказано.
И главное, православие сводится к анафеме, православие перестраивается в систему ненависти, а не в организм любви. И вот это тоже очень многих людей, которые так и не смогли стать по-настоящему православными, очень и очень привлекает. Поэтому я расцениваю будущее диомидовского раскола как достаточно серьезное.
РО: Какие круги, в основном, поддерживают Диомида?
О. Андрей Кураев: Это будут, с одной стороны, какие-то маргиналы, радикальные организации — может быть, даже те же лимоновцы окажут ему поддержку. Это могут быть и радикальные глобалисты — каспаровцы (их объединение под названием «Другая Россия» показывает, что им все равно с кем дружить). В самой же церкви это могут быть многие монахи, потому что монашество — это особая головная боль нашей церкви. Авторитет монашества как института очень высок в народе церковном, но при этом монахи, в отличии даже от обычных священников, получают зачастую минимальное богословское образование.
То есть сегодня уже трудно стать священником, не окончив семинарию, а вот пришел человек в монастырь, там несколько лет потрудился, топором помахал и так далее, и теперь он рано или поздно станет иеромонахом. Но богословского образования так и не получит. По этой причине монашеская среда сегодня, к сожалению, в невыгодной для себя ситуации, что касается образования. Поэтому там такие упрощенческие модели, в том числе и диомидовские, получают распространение.
РО: Почему Диомид нашел поддержку у нецерковной интеллигенции?
О. Андрей Кураев: Потому что в России интеллигенция — это тот, кто против власти. Задумываться о том, что, если этот Диомид придет к власти, будет с тобой, интеллигентом, — как-то не принято.
Андрей Вячеславович Кураев.
