Популярный вопрос идеалистам «если ты за всё хорошее, то почему не запускаешь ракеты и не восстанавливаешь образование?» — во многом вызван неосведомлённостью. Передовые проекты воссоздания здравоохранения, строительства новых ПКА и возвращения классической системы образования — уже есть. И в достаточном количестве. Современности недостаёт другого: всеобщего согласия тратить на них чудесные, способные оборачиваться каретами, принцессами и шампанским деньги. Прекрасных учёных и инженеров немало. А вот могучих идеалистов, всерьёз работающих над тем, чтобы учёному разуму дали стальные руки-возможности для изменения мира к лучшему — явная нехватка.
На деле ответ на вопрос, «чем лично я могу приблизить Светлое Будущее?», прост: «нужно наилучшим образом делать наилучшее из того, на что способен». «Наилучшее» — значит «приносящее общую пользу и дающее радость творящему». В этом деле годятся и программисты, и журналисты, и шофёры, и продавцы, и юристы. Правда, общая польза рано или поздно может затребовать чего-нибудь новенького. Поэтому лучше развивать все свои способности, даже если зарабатываешь на жизнь лишь одной.
Увы, вопреки этой очевидной истине — вокруг нас громко влачат массовое одновременное существование типы иного склада. Они уверены, что высшей формой строительства Светлого Будущего является сентиментальная верность колосистым символам.
Последние, очищенные путём многократных дистилляций до полной потери связи с реальностью — превращаются в универсальный экстракт несбывшегося. Экстракты этого рода образуют фармакологическую группу т.н. ностальгетиков. Все они вызывают тяжёлую завимость.
Ностальгетики — а, значит, и квасящие их ностальголики — бывают множества видов.
На пост-советском пространстве наиболее распространены великопрошлые ностальгетики. При их длительном приёме больной перестаёт интересоваться всеми фактами настоящего — кроме тех, которые уступают статистике былого. Потребители великопрошлых ностальгетиков разных школ постоянно фехтуют между собой на килограммах мяса, километрах шпал и тоннолитрах молока за разные периоды. Наш сегодняшний мир им чужд во всех аспектах, в которых не демонстрирует своё колбасное ничтожество по сравнению с тысяча девятьсот каким-нибудь. При этом вместо того, чтобы заимствовать из славного прошлого сталинские методы организации — великопрошлые сталинисты, к примеру, занимаются чтением соответствующих ригвед с занудным непременным перечислением тоннокилометров и литрочасов, излитых И.В.Сталиным на Человечество. Не то чтобы эти типы не жили в нашей реальности. Но они живут в ней как советские разведчики под прикрытием. То есть — ничем на практике не отличаясь от непросветлённых душ.
Не менее опасны ностальгетики ретрофутурологические. Видит Космос: замечательный мультфильм «Тайна третьей планеты» и детский сериал «Гостья из будущего» были сняты не для того, чтобы под них выпивали с ненавидящим кряканьем в адрес сволочей, из-за которых не сбудется. Рассуждая об этом, я не могу не вспомнить поучительный эпизод из своей биографии. Много лет тому назад я шёл на первое свидание со славной девушкой, будучи в модной шляпе и с букетом маков. На пути меня перехватили неблагополучные сверстники, испытывавшие явную неприязнь к шляпам и букетам. Уже через час в клинике я размышлял над выбором: либо посвятить остаток жизни ненависти и стенаниям о несбывшейся прогулке по озеру, робкому поцелую и собственному прямому носу — либо по возможности выпрямить нос, заживить фонари, выучиться боксу, раздобыть новый букет и назначить новое свидание. А если эта девушка не захочет встречаться снова — то назначить свидание другой, ещё более славной.
Не таковы ностальголики. Для них любое будущее отвратительно, если оно не совпадает с любимым мультфильмом. Не то чтобы они не брели при этом вместе со всеми из девяностых в нулевые и из нулевых в десятые — но ведут они себя как очень качественно законспирированная Алиса Селезнёва. То есть — не палясь никакими сверхрезультатами.
И далее ad infinitum. Разновидностей и торговых марок у ностальгетиков существует множество.
Вся эта сослагательность, разумеется, вредна. Проникая даже в лучших из наших современников, она отнимает у них то единственное, что у человека по-настоящему есть: настоящее. Для ностальголика настоящее покрывается мутным стеклом, за которым бессмысленно пытаться что-то рассмотреть. Не видя на рабочем столе настоящего милых своему сердцу иконок, ностальголик считает общую картину унылой и беспросветной.
Неслучайно кто попало, используя эти иконки, может заразить мозг ностальголика каким угодно вирьём. Больные ведутся на него, как гаммельнские дети — ибо не то что путают форму с содержанием, а вообще уверены, что это одно и то же.
В результате — настоящее простаивает без мелиораторов, агрохимиков и растениеводов — ибо они закопали где-то в прошлом золотые юбилейные рубли с правильной символикой и стоят над ними в непримиримой к реальности позе, бормоча свой крэкс-пэкс-фэкс.
...Решение проблемы ностальгетиков, если уж за неё браться — должно вестись с двух сторон. С одной стороны — операторам Настоящего придётся радикально пересмотреть парк используемых символов. Существуют вещи, ребрендингу не поддающиеся. Убедить современника в том, что штандарт в виде двух золотых фурсенок, сжимающих в когтях яйцо Фаберже, ведёт к лучшему миру — невозможно.
С другой стороны, спасение ностальголиков невозможно без самих ностальголиков. Вместо того, чтобы палить друг в друга крупнокалиберными гимнами и фехтовать аквилами по переписке — им стоит провести над собой своеобразный эксперимент. А именно: отказаться хотя бы на месяц от всякой квазирелигиозной практики и попытаться наилучшим образом делать всё наилучшее, на что они способны.
